Омская крепость была заложена в устье Оми, в 1716-м году. Первые постройки ещё не были похожи на привычный нам бастион – это были отдельно стоящие укрепления, сомкнутого вида. Сначала планировалось лишь использование их как убежища, для вынужденной зимовки, но уже через год началось возведение полноценного фортификационного комплекса.  Природное пространство обрастало стенами и башнями, ощетинивалось пушками, заполнялось солдатами. Редуты превращались в крепость, ворота в Сибирь. Места, где ещё недавно экспедиция Бухгольца погибала от превратностей природы, теперь заполнялась служилыми людьми, казармами и укреплениями.  Сибирь покорялась  посланникам московского царя.

Нельзя переоценить важность этой постройки, для многих жителей Омска и сейчас считающейся одним из символов города. Как утверждал исследователь Сибири Иван Словцов – «Без Омской крепости не произошло бы прирастание России Сибирью…». Эти слова достаточно точны, ведь Омская крепость стала опорным пунктом, между неосвоенной частью Сибири и Российской Империей. Сейчас, вполне заслуженно, лавры строителей главной крепости на Оми принадлежат  майору Аксакову и самому Ивану Бухгольцу, основателю города Омска. И всё же мало кто, исключая разве что краеведов, знает третьего строителя Омской крепости. А ведь именно усилиями этого человека сама экспедиция Бухгольца была спасена от гибели в снегах Сибири. Речь идёт о шведском офицере и поручике царской армии, Каландере.

Мы знаем не так уж и много об этом выдающемся инженере. Даже имя его не сохранилось в документах, только прозвище – Иван. В числе тысяч своих соотечественников, Каландер был пленён русской армией, после битвы под Полтавой. Тогда молодая Российская Империя, лишь недавно получившая свой статус, встала на путь модернизации. Пётр 1-й искал специалистов, которые были необходимы тогдашней России. Каландер был в числе тех, кто добровольно согласился служить в русской армии.

Каландер выгодно отличался даже от других офицеров, бывших с ним одного звания. Он владел русским языком, знал геометрию и фортификационную науку, понимал в баллистике и имел знания по истории. Такой человек был нужен России, в условиях модернизации и расширения своих территорий. В 1715-м году Каландер был прикреплён к экспедиции небезызвестного Ивана Бухгольца, снаряженной с целью поиска песочного золота.

На своём пути экспедицию постоянно преследовали неудачи, одна за другой. По словам самого Бухгольца, у них не было – «ни лекаря, ни аптеки».  С большим трудом колонисты смог дойти до Ямышевских озёр, где экспедиция остановилась на зимовку. Закономерным итогом похода стали большие потери зимой 1915-1916-х годов. Ту пору пережили немногие – числом около 700 человек. Но даже и эти «счастливцы» могли погибнуть, не будь возведён укрепленный лагерь, в котором стала возможна зимовка. Заслуга же, за спасение экспедиции, целиком и полностью лежит на поручике Каландере. Под его руководством и был построен ретражемент, спасший экспедицию.

Уже после зимовки, Бухгольц отступил к Оми, где и было решено заложить крепость. Первые два редута, упомянутые в начале статьи, были построены под руководством Каландера. Осенью 1716-го года были завершены основные работы по строительству бастиона. Пятиугольная крепость отвечала всем необходимым условиям, для защиты территории и относительно комфортного проживания солдат гарнизона.

Строительство Омской крепости не единственная заслуга Каландера. По его плану также были построены Убинская и Железинская крепости. Они не так известны общественности, но нельзя недооценивать их важность, в условиях расширения России в Сибири. Погиб Каландер в 1718-м году, утонув в реке (скорее всего при переправе) по пути в Тобольск. Как было замечено первым сибирским губернатором Гагариным в докладе – «… и в таких людях есть скупость».

О шведском проектировщике Омской крепости известно очень мало. Мы не знаем его заслуг, кроме описанных выше, не имеем записей о нём, кроме сухих упоминаний в докладах. И, тем не менее, следует помнить о труде поручика Каландера, внёсшего не меньший вклад в развитие Сибири, чем Бухгольц и Шпрингер.